История завещания Чарльза Миллара.
Воскресным днем 31 октября 1926 года скончался Чарльз Венс Миллар, 73–летний юрист и предприниматель из Торонто, который за всю жизнь не проболел ни дня. После себя он оставил неординарное завещание, которое наделало много шума и сделало его знаменитым после смерти.
Похоже, что этим своим поступком Миллар хотел показать, что за определенную цену можно купить любого человека.
В начале документа Миллар написал: ”В силу необходимости, это завещание необычно и прихотливо. У меня нет ни наследников, ни близких родственников, посему передо мной нет никаких стандартных обязательств о том, как распорядиться своей собственностью после смерти”.
Миллар перечислил нескольких своих верных помощников и сотрудников и назначил им небольшие суммы. Дальним родственникам не оставил ничего, объясняя, что если бы те надеялись, что он им что–нибудь оставит, то с нетерпением бы ждали его скорой смерти, чего он себе не желал.
Каждому посвященному в сан священнослужителю в Сэндвиче, Уолкервилле и Виндзоре (Онтарио) Миллар оставлял по одной части своего пакета акций жокей–клуба "Кенилверт”, прекрасно зная об их резко отрицательном отношении к азартным бегам.
Он распорядился выделить по доле акций пивной компании "О’Киф”, владельцами которой были католики, каждой протестанской общине в Торонто и каждому приходскому священнику, которые публично борются с пьянством, не называя никого поименно. В результате огромное количество служителей церкви пришло в суд, требуя свои акции.
Для одного судьи и священника, которые были яростными противниками ставок на скачках (тут он назвал имена), он предложил лакомые акции Онтарийского жокейного клуба при условии, что они запишутся в клуб в течение трех лет. Что они и сделали (правда, получив свои акции, выписались из клуба). Трем приятелям–юристам, которые дружили с Милларом, но терпеть не могли друг друга, шутник Чарльз оставил прекрасный дом на Ямайке с такими казуистическими примечаниями, что отныне им приходилось делить дом, сдерживая себя, чтобы не пустить в ход кулаки.
В главном, 9–м пункте, Чарльз Миллар завещал оставшуюся часть богатства (более полумиллиона долларов) той женщине в Торонто, которая в течение 10 лет после его смерти родит больше всего законных детей, что будет строго зафиксировано в документах о рождении.
Завещание огласили, оно вышло на первых страницах торонтовских газет. После этого начались большие гонки за деньгами, которые пришлись на годы Великой депрессии. Родственники пытались опротестовать завещание, клерикалы–трезвенники рвались получить свою долю пивных акций, юристы различных судов искали способы нажиться на ведении дел. И даже Верховный суд Канады рассматривал это завещание по поручению Верховного суда Онтарио, который хотел добиться передачи наследства правительству Онтарио якобы с целью учредить стипендиальный фонд в университете Торонто.
Но не зря Миллар 45 лет был одним из лучших юристов своего времени. Он тщательно оговорил все пункты, поэтому не нашлось ни малейших оснований их оспорить, хотя 10 лет лучшие юристы страны пытались это сделать, но безуспешно.
9 месяцев спустя после смерти Миллара началась битва за главную часть наследства, которая вызвала массу публикаций в печатных изданиях. Все матери, родившие двойню или тройню, сразу становились претендентками на главный приз. В прессе появилась ежедневная колонка под названием "Величайшая гонка аистов”, в которой публиковались списки женщин и количество детей, рожденных ими на данный момент.
Церковь оскорбленно объявила, что завещание Миллара аморально, так как ставит под сомнение святость зачатия и рождения, и произносила гневные проповеди в адрес юриста. Пасторы увещевали женщин не принимать участия в этой скверной шутке. "Но что значит не принимать? – вопрошали женщины, – не рожать детей?”
Когда генеральный прокурор Онтарио завел дело с целью учредить вышеупомянутый стипендиальный фонд в университете Торонто, жительницы Торонто пришли в ярость. Они настаивали, что Чарльз Миллар был полностью в своем уме, когда писал завещание, и что никакой политик не смеет посягать на права женщин, желающих рожать детей. Протесты пошли по всей провинции. Женщины делали упор на то, что по остальным пунктам завещания выплаты уже сделаны, и первыми, кто получил по этому завещанию деньги, были священнослужители и юристы.
В десятую годовщину смерти Чарльза Миллара суд Онтарио снова зачитал условия завещания и рассмотрел список претенденток. Две женщины были вычеркнуты из числа финалисток. Полин Кларк имела 9 детей, но одного не от мужа. Лилиан Кенни фактически имела 12 детей, но пятеро из них умерли в младенчестве, и она не смогла доказать, что они не были мертворожденными. Каждой из них дали по утешительному призу 12 500 долларов.
31 октября 1936 года "большая гонка аистов” закончилась вничью между Анной–Катрин Смит, Кэтлин–Эллин Нагль, Люси–Алис Тимлек и Изабель–Мэри Маклин (у всех у них за 10 лет родилось по 9 детей). Они получили по 125 000 (что в наше время составляет примерно 1,5 млн американских долларов).
По иронии судьбы, многие участницы "гонки” и вовсе не собирались заводить большие семьи. Ведь мы не упомянули тех, кто остался позади, родив по 5–6–7–8 детей. Половина "аистовых гонок” пришлась на годы депрессии, когда лишние рты были в семьях ни к чему. У двух из 4–х победительниц мужья вообще были без работы, и семьи сидели на пособии. У двух других мужья работали, но получали низкую зарплату. А Полин Кларк развелась и родила последнего ребенка уже не от мужа.
К счастью, призы действительно помогли победительницам. Все они разумно распорядились деньгами, вырастив замечательных детей, и не поскупились на их образование. А телевизионный фильм "Большая аистовая гонка” обессмертил это удивительное состязание.
Пошучивали, что бездетный холостяк Чарльз Миллар усыновил таким образом тысячи детей.
Чарльз Миллар устроил неплохой спектакль, показавший, что люди готовы на многое, чтобы получить деньги. Возможно, завещание юриста Миллара стало главным достижением его жизни.
